This story [1] was originally published on OpenDemocracy.net/en/.
   License: Creative Commons 4.0 - Attributions/No Derivities/
   international.
   --------------------------------------------------------------


Ход ва-банк: почему новая волна протестов за Навального может стать беспрецедентной
By:   []
Date: None

Арест Алексея Навального вызвал в конце января 2021 массовые протесты по всей стране: по оценке Фонда Борьбы с Коррупцией в общей сложности на улицы вышли более 250 тысяч человек. Многие из них требовали немедленного освобождения оппозиционного политика, в то время как другие присоединились с другой повесткой: "Надоело!". Но несмотря на массовость протеста, уже в начале февраля штаб Навального заявил о приостановке организации митингов, аргументируя свое решение тем, что дальнейший уличный протест может привести к чрезвычайно высокому числу жертв полицейского насилия и, кроме того, затормозить работу штаба над участием в осенних парламентских выборах.

С начала марта 2021 Алексей Навальный находится в исправительной колонии ИК-2 во Владимирской области. По сообщениям его адвокатов, состояние его здоровья стремительно ухудшается. 23 марта штаб вновь объявил о том, что начинает организацию уличных акций, заявленных "беспрецедентными" по своему охвату и численности участников. Команда Навального предлагает потенциальным участникам протестов зарегистрироваться на своей платформе и указать на карте место будущей уличной акции. Конкретное время акции будет указано, когда на сайте будет собрано 500 000 подписей. Насколько эффективной может быть такая форма организации протеста? В чем заключается ее "беспрецедентность"? Кого рода консенсус может сформироваться в ходе новой волны акций? На эти и другие вопросы oDR отвечают три эксперта:

Дмитрий Травин – политолог, научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге;

Олег Журавлев – социолог, сотрудник Лаборатории публичной социологии PS Lab;

Маргарита Завадская – политолог, замдекана и научный сотрудник факультета политических наук Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Штаб Навального заявляет, что новая волна протеста будет "беспрецедентной". В чем заключается эта беспрецедентность – в числе потенциальных участников или в повестке?

Дмитрий Травин. | Фото: Европейский Университет в Санкт-Петербурге.

Дмитрий Травин:

У меня нет инсайдерской информации от штаба Навального, первое, что приходит в голову исходя из их обращения – это стремление организовать значительно более массовый протест в разных городах страны. Это должно произойти за счет того, что людям дадут возможность заранее определиться с тем, когда и каким образом они будут готовы участвовать. Очевидно, идея организаторов митинга состоит в том, что в удобное для людей время и в удобных для людей местах им получится собрать больше народа. Но главная новизна здесь, с моей точки зрения, в другом. Вполне возможно, что организаторы держат это в голове, но вряд ли они заявят об этом публично: не так важно какой конкретно в числовом измерении получится митинг, не так важно сколько именно выйдет людей. У Навального и у его команды существует задача постоянно поддерживать информационную повестку, так чтобы все интересовались, что у них происходит. Пока Алексей Навальный был на свободе, ему это удавалось за счет самых разных инициатив, прежде всего, за счет разоблачительных роликов о коррупции в российских верхах. Сейчас он в тюрьме и может только изредка что-то оттуда писать. Понятно, что интерес к деятельности штаба будет намного меньше, поскольку Навальный – харизматик, он лично интересует миллионы людей, а его команда – в меньшей степени. Поэтому необходимо мероприятие, которое будет держать в напряжении прессу на протяжении долгого времени. Штаб предлагают своего рода марафон; мы все будем следить за событиями: сколько людей отмечаются, как отмечаются. Наверняка журналисты будут брать интервью не только у таких внешних экспертов, как я, но прежде всего, у членов штаба. Тот факт, что мы сейчас с вами об этом разговариваем, говорит о том, что это работает, это очень точный ход.

Я должен сказать, что хотя я постоянно слежу за деятельностью Навального как минимум начиная с Кировлеса и выборов мэра Москвы, мне не удается угадать его следующие ходы. Он все время на шаг впереди экспертов, причем не только меня, но и других – никто не угадывает, всегда все неожиданно. Этот ход тоже был неожиданным, и я думаю, что его команде удастся создать марафон, вызывающий у людей длительный интерес.

Олег Журавлев:

Олег Журавлев. | Фото из личного архива.

Я думаю, что штаб Навального очень хорошо умеет изобретать различные технические способы мобилизации, убеждения людей. Например, из расследований они научились делать политическую агитацию, и так далее. И в данном случае, что бы не говорили и о чем бы ни думали сами организаторы, объективно речь идет о том, чтобы усиливать оппозицию под руководством Навального. Речь идет о том, чтобы создать условия, в которых массовая мобилизация происходит не стихийно, а в момент, когда для этого нужен какой-то политический резон и когда об этом будет принято соответствующее решение. При этом трудно предсказать, как все будет на деле. Я был на первой январской акции в Москве, и это было совершенно ошеломляюще и ощущалось совершенно по-новому. Предсказать суть этого "нового" до акции было нельзя – например, то, что в таком количестве вышли регионы, и что у силовиков не хватало сил их разгонять. Впервые мы увидели, что соотношение между властями и протестующими достигло точки "кто кого", когда исход противостояния не предопределен.

Кроме того, появилась новая эмоция – классовая ненависть. Неприязнь к силовикам, которые травят оппозиционеров и разгоняют протесты соединилась с ненавистью к дворцам и роскоши. Вместе с тем, акция 14 февраля оказалась, как мне кажется, провальной. Выяснилось, что когда ты находишь у себя во дворе десяток либерально настроенных граждан и приводишь их на Пушкинскую площадь, где собрались еще тысячи таких же, то это выглядит довольно эффектно. Но если ты выходишь только в свой двор, то рискуешь там не обнаружить ни одного фонарика. Можно вывести двор в политику, то нельзя так просто политику привести в каждый двор. Дворы и районы живут своей жизнью – но предсказать этого тоже было невозможно. Поэтому вне зависимости от того, что думают организаторы, можно сказать следующее: речь идет о новом технологическом способе мобилизации, о технологии "рукотворного" управляемого протеста и о беспрецедентной численности участников (на момент публикации за участие в митингах подписалось более 280 тысяч человек – прим.ред.). Но настоящий эффект будет ясен только по итогам акции.

Маргарита Завадская:

Маргарита Завадская. | Фото: Европейский Университет в Санкт-Петербурге.

Штаб Навального позиционирует эту акцию, действительно, как ход ва-банк. С одной стороны, это может вызывать много скепсиса. С другой стороны, если посмотреть на ситуацию с точки зрения социологии протестов, то заявленная "беспрецедентность" – выглядит вполне реалистично. Те цифры, которые они заявляют как цель – 500 тысяч потенциальных участников – скорее всего основаны на внутренней статистике, с которой они имеют дело: просмотры их расследований, количество пожертвований. Кажется, что штабу Навального было важно сделать очевидной работу с цифрами, обнажить прием. А сила цифр известна: чем больше людей выходит, тем выше для властей становятся издержки репрессий. Но сколько именно людей нужно вывести на площадь – это вопрос эмпирический, мы точно не знаем ответ, в каждом контексте цифра будет своя. В январе выходило достаточное количество людей для того, чтобы государство поостереглось применять силу – и тем не менее мы наблюдали удручающие масштабы насилия.

Мне кажется, что новизна заключается именно в фокусе на численности и организации протеста. И я думаю, что это единственное, что остается делать штабу Навального в этой ситуации: поскольку брать нахрапом и спонтанностью невозможно, поэтому они экспериментируют с репертуаром протеста. И это оправданно. Это такая сигнальная игра; карты и цифры позволяют визуализировать масштаб протестного движения. И адресатом тут являются не столько власти, сколько люди, которым дают понять: смотрите, вы не одни, вы не городские сумасшедшие, нас много.

Насколько эффективной может быть консолидация протеста вокруг одной персоны – а не идеи или повестки?

Дмитрий Травин:

Можно ли собирать людей вокруг сильной личности, а не вокруг политической повестки? Я считаю, что только так и можно, по крайней мере – сегодня. Многие такой подход критикуют, и я эту критику принимаю, потому что объединение оппозиции вокруг одной личности – это все равно вождистская политика. Это не тот культ демократии, которого бы мы хотели. Но это единственный реальный путь в сегодняшней России, нравится нам это или нет. Все попытки оппозиционных политиков собирать людей не вокруг харизматика, а вокруг политической повестки или партии, не приводили ни к чему. Было "Яблоко", были гайдаровские партии, был "Парнас" – но ни один из этих проектов не дал ничего сопоставимого с тем, что сейчас дает проект Навального. Это реальность, и политик, который с ней не считается перестает быть политиком и становится публицистом, который что-то пишет о важности демократии и ничем не отличается от академического эксперта. А Навальный стал практически единственным – наряду с Путиным – политиком в стране. У него есть настойчивые действия, большое число активных сторонников, и он реально борется за власть – не имитирует, а именно реально борется.

[1] Url: https://www.opendemocracy.net/ru/novaya-volna-protestov-za-navalnogo-travin-zhuravlev-zavadskaya/